Грейди стиснул ее руки, поднес их к губам и начал покрывать поцелуями.

— Я не думаю о тебе плохо, я люблю тебя. Она рассмеялась хриплым гортанным смехом, от которого уже не один ковбой, нанятый ее отцом, терял сон, размышляя, каково было бы переспать с Бэннер Коулмен.

— Твоя невеста, Грейди, не из робких. Тебе не придется уговаривать меня лечь с тобой в постель.

Когда, простившись с Грейди, Бэннер вошла в дом, она услышала тихие голоса Росса и Лидии в гостиной.

— Думаешь, она уже готова к замужеству? Ей едва исполнилось восемнадцать, — сказал отец. Лидия тихо рассмеялась:

— Она наша дочь. Росс. Всю жизнь Бэннер видела, как мы любим друг друга. Едва ли супружеские отношения для нее тайна. Да, она готова. А что до возраста, большинство ее подруг уже замужем. А кое у кого уже есть дети.

— Но они не мои дочери, — возразил Росс.

— Иди посиди со мной. Перестань ходить туда-сюда, а то протрешь коврик до дыр.

Бэннер услышала, как отец сел рядом с матерью на диван. Она представила себе, как он обнял Лидию, а та уютно прильнула к нему.

— Тебя беспокоит Грейди?

— Нет, он весь на виду. Крепкий, тщеславный. Похоже, он на самом деле любит Бэннер. Боже мой, пускай так и будет, иначе ему придется держать ответ передо мной.

Девушка почти воочию видела, как мать взъерошила волосы отца.

— Если что, Бэннер заставит его побегать за ней. Она у нас своевольная. Или ты еще не заметил?

— Интересно, в кого бы это? — усмехнулся отец. Последовало молчание. Бэннер знала, что Росс и Лидия сидят обнявшись. Это всегда поражало ее друзей, никогда не видевших своих родителей такими. Она услышала шуршание одежды — они сели поближе и стали целоваться. А потом Росс сказал:

— Я в общем-то многого хотел для наших детей. Гораздо больше, чем мы с тобой имели в детстве.

— Я ничего не помню из того, что было до встречи с тобой.

— Нет, помнишь, — мягко возразил он. — И я помню. Я особо не волнуюсь насчет Ли, он сможет постоять за себя. Но Бэннер… — Росс вздохнул. — Я убью любого мужчину, который причинит ей боль. Сейчас я чувствую облегчение от того, что худшие из моих опасений не оправдались.

— А какие?

— Что какой-нибудь недостойный ковбой явится сюда в один прекрасный день и девочка потеряет голову.

— Ковбои не в ее вкусе. Она выросла рядом с ними.

— Но ей только что исполнилось восемнадцать лет. А такое выражение в глазах появилось в шестнадцать.

— И что за выражение?

— Ну, примерно как у тебя, когда я начинаю расстегивать свою рубашку.

— Росс Коулмен! Ты вообразил… — начала Лидия. Страстная речь матери внезапно оборвалась, и Бэннер не сомневалась, что отец закрыл ей рот поцелуем.

— Нет, ничего подобного. Я так не смотрю… — хрипло пробормотала Лидия.

— Да, да, смотришь. — Росс понизил голос. — Иди сюда, ко мне, — прошептал он, а потом стало тихо.

Улыбнувшись, Бэннер погасила лампу в холле и пошла к себе в комнату. Она посмотрела в зеркало над туалетным столиком, прижалась к нему носом и уставилась в глубину своих глаз.

На самом ли деле у нее такой взгляд? Может, поэтому Грейди посмел коснуться тех запретных мест, о которых шептались ее подружки? Неужели она такая плохая, если ей хочется, чтобы ее вот так трогали? А Грейди? Он тоже плохой, раз тоже желает этого?

Если ей так трудно устоять перед искушением плоти, каково тогда Грейди? Он мужчина, и ему гораздо труднее держать под контролем физические потребности.

Бэннер легла в постель и попыталась уснуть, но была слишком взволнованна, а тело жаждало испытать неизведанное.

"Ну что ж, не так долго осталось ждать», — подумала Бэннер, наблюдая за подружками невесты, которые шли по главному проходу церкви, отрепетировав все за день до свадьбы.

— Теперь наша очередь, принцесса. Готова?

— Да, папа.

Бэннер была готова. Она была готова к тому, чтобы ее любил мужчина, и к тому, чтобы угли, тлеющие в ее теле, разгорелись в полную мощь. Бэннер мечтала принадлежать тому единственному, который будет обнимать ее ночью. Она устала от поцелуев украдкой и от чувства вины в те моменты, когда страсть угрожала перейти все границы приличия.

Росс вывел ее из-за ширмы, как только орган после паузы заиграл громче. Все смотрели на Бэннер Коулмен, медленно идущую по главному проходу. Все эти лица, излучавшие дружелюбие, она знала с детства. Банкиры, купцы, торговцы, юристы, соседи, владельцы ранчо и ферм, их семьи — все пришли на свадьбу Бэннер Коулмен. С непривычной для невесты смелостью Бэннер улыбалась, отвечая на их улыбки.

Все Лэнгстоны сидели в следующем ряду за Лидией. Вначале Ма, которая с трудом удерживала сентиментальные слезы, дальше Анабет, ее муж Гектор Драммонд, их дети. Потом Мэринелл. Мика стоял между Мэринелл и Ли, единокровным братом Бэннер.

Ее мучители.

Даже сейчас, украдкой взглянув на них, она поняла, с каким трудом они сдерживают смех.

Мальчики стали молочными братьями, когда Мика переехал в Ривер-Бенд со своей матерью. Сначала Бэннер ужасно ревновала Ли к Мике, который украл у нее единственного друга по играм. И он до сих пор помнил, как девочка положила репей под седельное одеяло и лошадь скинула его, но Мика, слава Богу, остался цел и невредим, хотя шестилетняя Бэннер желала ему смерти.

Она всегда таскалась за мальчишками, умоляя принять ее в свою компанию, и они частенько брали ее с собой, но лишь для того, чтобы Бэннер стала козлом отпущения, когда их всех поймают.

Несмотря на это, она любила их обоих страстно, а сейчас они были такие красивые. Ли темноволосый, с блестящими карими глазами, унаследованными от матери, Виктории Генри Коулмен, и Мика такой же светлый, как все Лэнгстоны.

Взгляд Бэннер упал на мужчину, сидевшего с краю в этом ряду, и она одарила его самой чарующей из своих улыбок.

Джейк.

Джейк, которого она обожала с тех самых пор, как начала осознавать себя. Бэннер живо помнила каждый из его редких приездов. Он подбрасывал девочку высоко над головой и держал улыбаясь, пока она не начинала болтать ногами, умоляя о пощаде и надеясь, что Джейк ее не отпустит.

Джейк был самым высоким, сильным и лихим. Ни у кого не было таких светлых волос. Никто не мог так высоко раскачать качели. Никто не умел лучше рассказать страшные истории о привидениях.

Он был ее героем. Ее рыцарем в сверкающих доспехах. Бэннер охватывало счастье, когда Джейк приезжал в Ривер-Бенд, потому что при нем все становились счастливыми. Ма, Лидия, Росс, Ли, Мика и старый Мозес, пока был жив. Все ждали приезда Джейка. Огорчало только одно: он слишком быстро уезжал, а приезжал очень уж редко.